Андрей Корф
Деревня под вечер. Покой. Тишина. Пустые ступени крыльца, И я, как монашек, сижу у окна, Ловлю комара на живца. Над серым подворьем с его конурой Томится философ-закат...
Загадочный город — мой вечный герой — Отсюда понятней стократ.
Мы живем в страшном мире, Где троллейбусы ходят до двенадцати, А люди любят до тридцати.
Конечно, Бывает троллейбус и в два часа ночи, Но где взять силы его дождаться?..
Я и коршун на поруки Были выпущены в зной. Я лежал, раскинув руки, Коршун замер надо мной.
И в торжественную небыль, Как в религию, вошли: Он — нательный крестик неба, Я — нательный крест земли.
В парижских улочках Москвы Никто не жарит мне каштаны, И не побалует, увы, Табачник пачкою «Житана»,
И разноцветная афиша Не приглашает в казино... Но не играют в домино В московских улочках Парижа;
И настроение не то, И не увидишь там на даме С такими чудными глазами Такое старое пальто.
Пришли слова в письме: «Прощай. Писать не смей!»
И пел сверчок в степи: «Террпи, террпи, террпи...»